«Сын Олега Газманова — Родион», так его называли. Да, он сын. Но еще он и личность. Маленький Родька остался в памяти, на смену ему пришел молодой, воспитанный, умный джентльмен Родион. Каковы отличия?
-Родион, как ты считаешь, твое детство можно назвать счастливым?
-Да, оно было классное и счастливое. Здорово находиться на сцене и заниматься тем, что я делал. Но и сейчас не плохо. Я начал выходить на сцену с пяти лет, и не знаю, хорошо ли это или плохо, но есть такой момент, когда понимаешь, что отказаться от сцены невозможно. Ты живешь этим, думаешь, воспринимаешь себя как музыканта, постоянно пишешь, исполняешь, ищешь, хочешь себя показать. Все это сложно сдерживать в себе…
-Но ведь ты не выходил на сцену достаточно долго…
-Начал ломаться голос и я не понимал, что происходит. Не мог брать ноты. Для меня это был шок. Но одновременно и достаточно серьезный момент моей жизни. Думаю, стойко его перенес. Музыка находилась рядом со мной, но учиться пошел в финансовую академию.
-Чья идея была?
-Общая. Вынесли обоюдным решением. Я посчитал, что профессия хорошая, поступил, и мне понравилось разбираться во всех финансовых бумагах! Не думал, что смогу, потому как все в жизни связанно было с музыкой. Но… Сейчас в жизни у меня два кайфа, совершенно разных, но одновременно увлекательных и интересных — сцена и финансы. Я занимаюсь и тем, и другим, и могу сказать, что дискомфорта не чувствую. В общем, две стороны одной монеты во мне соединились.
-И нет преобладания?
-Нет. Это два момента, которые идут параллельно друг другу, не мешая.
-От поклонниц у тебя тогда отбоя не было, а сейчас, наверное, и подавно?
-С поклонницами отношений у меня не было. Не могу общаться с человеком, который видит не меня как личность, а Родиона Газманова. Чтобы понять человека, надо его узнать. Здорово, когда нравится мое творчество, но как можно любить по-настоящему, не зная?
-Сейчас ты стал композитором, автором текстов, которая исполняет группа «ДНК» (группа Родиона). Как ты начал писать, поддерживает ли тебя отец?
-Я показывал ему свои творения, он советовал, в основном критиковал. А если он говорит «ничего» — это наивысшая похвала. Несколько раз, именно так он и говорил. Это произошло на одной из презентаций. Мы с ребятами играли, и папа услышал, подошел и сказал: «Ничего. А можешь еще одну спеть?». Вот тогда я понял — «вот, оно!». А писать начал, когда учился в Великобритании. У нас была небольшая денс-площадка, и мы играли весь репертуар разных знаменитых музыкантов. В тот момент понял, что можно иметь свое направление.
-А почему это произошло там, здесь не получалось заниматься творчеством?
-Да нет, не думаю, чтобы здесь не получилось. Уехал я туда, закончив 9-ый класс. Наверное, это был позыв творчества, ведь тогда я совсем ушел из музыки и нужна была перезарядка. Именно там она и произошла.
-Подожди, но ведь группу ты собрал здесь…
-Да. Я вернулся, поступил в академию и буквально сразу увидел объявление о наборе в творческий коллектив. Пришел, и меня приняли в качестве вокалиста-гитариста.
-А ведь папа мог за тебя слово замолвить…
-Не думал об этом. У меня было имя и мне его хватало. Папа никого не просил. Согласитесь, когда ты проходишь кастинг, и тебе говорят, что ты прошел его только потому, что папа твой — Олег Газманов, будущего не будет. Надо из себя что-то представлять, а не пользоваться славой старших.
-Но фамилия — то, есть…
-Фамилия — это факт. Ее нельзя не принимать. Но по фамилии о музыке не судят. А она у нас разная. Когда первый раз вышел на сцену финансовой академии и сыграл Свою Музыку, то понял, что имею право продолжить. Публике понравилось выступление, а это значит, что надо идти вперед. Как раз после этого я и собрал собственную команду
-А ты никогда не просил отца забрать тебя из Англии?
-Первые два месяца просил. Писал слезные письма. Однажды пошел на хитрость. Она заключалась в следующем: в Англии не любят топить дома и ночью очень холодно. Привыкнуть к этому ужасному состоянию не мог. Написал отцу, что я болею, здесь мне холодно и прошу, чтобы он меня забрал поскорее. Отправил письмо и через несколько дней получил ответ: папа прислал обогреватель. После этого понял: ничего не поможет.
-Но это школа жизни, тебе не кажется?
-Да, там я научился все делать с «нуля». Даже если тебе кажется, что, живя в России, ты умеешь себя вести в обществе, знаешь правила воспитания, то на Западе все происходит совершенно по-другому. И ты начинаешь заново учиться. Никто не делает различия кто ты такой. Со мной учились два наследных принца, один из Мозамбик, другой из Арабских стран. И, несмотря на то, что они принцы, им приходилось уметь выживать в этом обществе.
-А какое там общество?
-Там проходишь «миниатюрную» школу жизни. Ты сталкиваешься со всеми проблемами, начиная от общения с людьми и заканчивая стиркой носков в раковине.
-В общем, вернулся сюда ты мужчиной.
-Да. Я изменился, нельзя сказать, что стал другим человеком, просто стал более самостоятельным. Уехал мальчик, приехал мужчина…
-Сейчас ты занялся бизнесом. У кого родилась идея создания клуба «Озон», и как ты планируешь вести свое дело?
-Идея — отца. Он хотел создать молодежный клуб, где нет наркотиков, где бы пропагандировался нормальный, здоровый образ жизни. Думаю, у нас получилось. Для меня это практика работы, здесь я прошел путь от бармена до менеджера и финансового директора. А потом, папе нужен был человек, которому он мог бы доверять, собственно им я и стал.
-Ты ведешь здоровый образ жизни?
-Не курю, не употребляю наркотиков. Я участвовал в акции «Даже не пробуй!». Она проходила в Калининграде, все вырученные средства мы перевели в больницы города для детей, больных СПИДом.
-У тебя свободное время остается?
-Его не много. В обычные дни подъем в восемь утра, пробежка, и дальше — день, полный работой-заботой.
-Это правда, что одна голландская фирма предложила тебе контракт?
-Да. Через российскую фирму меня нашли голландцы, и предложили поработать с ними. У меня хорошее знание английского языка, и за первые две недели работы я произвел хорошее впечатление. Работаю и здесь, и там.
-А остаться там…
-Нет. Я человек, который любит жить в своей стране. Люблю дом.
-А какие города тебе нравятся?
-Москва. Нельзя разбить по частям, какой именно горд и чем тебе нравится. Город, это как любовь к человеку. Мне нравится быстрый темп жизни, нравится то, что это огромный город, в котором кипит жизнь, то, что ты видишь много разных лиц и знаешь, что возможно никогда больше ты не увидишь этого человека.
-А если этот человек тебе нравится?
-Такое случалось. Я шел за ней.
-Ездишь в метро?
-Езжу. Движение в Москве такое, что иногда проще ставить машину и идти в метро. Под землей интересно.
-И на небе тоже…
-Безумно! Я увлекаюсь самолетами. Учусь летать. Освоил учебно-истребительский «Л-29», чешская модель. К чему постоянно готов, так это к полетам. Меня однажды привезли на полигон и спросили: «Не хочешь полетать?». Ответил: «Хочу». Как только сел, то понял — это новый «наркотик» в моей жизни.
-Вы с отцом похожи, как ты считаешь?
-Безусловно. Здорово, когда общаешься с человеком, который видит свои черты в сыне. Мы общаемся, но совсем недавно я начал открывать те качества, которые сейчас проявляются во мне. Логичное чувство получается, когда в своем родном человеке вижу эти качества. Это и романтизм, и оптимизм, чувство юмора. Мы оба увлекающиеся натуры, но быстро остывающие. Отец, правда, если настроен на какую-то вещь, то может ее развить, продолжить и довести до конца, я же могу бросить, остыть, сесть в поезд и уехать в Питер на два-три дня.
-У тебя есть любимая фраза или книга?
-Мне очень нравится фраза из фильма «Ванильное небо»: «Каждая проходящая минута имеет шанс что-то изменить». Много я подчеркнул из книги Хай Лайна «Чужак в чужом краю». Литература мне помогает в решении проблем, точнее, формирует стиль жизни.
-А в чем заключается твой стиль жизни?
-Суметь получить максимум удовольствия от жизни, при этом, не ущемляя интересы других.
Юлия Прус и Денис Бессонов
