Каждая его песня — хит. Каждое его появление — добрая, солнечная энергия для зрителя. Он не меняет имидж, он не старается быть на кого-то похожим. Он — народный артист России Олег Газманов.
-Олег, вам не так давно исполнилось 50. Какое ощущение?
-Классное! Я рад, что наконец-то только начинаю делать что-то новое. У меня лежит около 100 песен, которыми я еще не занимался и только вот сейчас я начну что-то новое. Радуюсь тому, что концерт «Первый раунд — 50!» я не сделал пафосным, строгим. Знаете, что такое пафосный концерт? Это когда стоишь на сцене, кругом много цветов и ты все еще жив (смеется). Я заметил, что все, кто ходит на мои концерты, так же хорошо себя чувствуют, и выглядят, как я. Из этого сделал заключение, что моя музыка и моя поэзия способствуют омолаживанию организма. Хотя, наверное, это и по мне видно, я, как и прежде, валяю дурака на сцене, а в жизни очень много работаю. Сейчас у меня готовится новый альбом, который называется «Мои ясные дни». Не так давно закончили съемки клипа на эту песню. Играли ребята из сериала «Бригада», с удовольствием согласились сняться. Песню слушал Александр Иншаков (ген. продюсер сериала) и сказал, что именно она станет саунд-треком ко второй части картины, но потом сообщили, что продолжения сериала не будет и наш клип является короткометражным продолжением.
-Вы прошли долгий путь к успеху. Вроде бы уже и можно отдохнуть, но вы, судя по вашим проектам, отдыхать не собираетесь. Летом у вас прошла грандиозная, благотворительная акция «Даже не пробуй!», посвященная проблемам СПИДа и наркотиков. Вам не безразлична эта тематика?
-Меня очень беспокоит состояние в мире по СПИДу и наркотикам. Пока мы думаем, как подняться в экономическом развитии, наша молодежь входит в ту зону, возврата из которой — нет. И это страшно. Жизненные истории намного печальнее и страшнее чем те, что показывают по телевизору. За сухой статистикой стоят уничтоженные судьбы. Идея моей акции, которая проходила в Калининграде «Даже не пробуй!», призвана спасти хотя бы одну жизнь. Она обращена не к тем, кто уже пробует наркотики, людям, которых вернуть практически невозможно, а обращена к молодой, здоровой части населения, которая не понимает, что такое СПИД и наркотики. Мне кажется, что пробовать наркотик, это то же самое, что прыгнуть с 20-ого этажа. Для меня эта акция — не шоу-бизнес, это мой способ самовыражения. Если этой акцией будет спасена хоть одна жизнь, значит все оправдано. Но я думаю, что мы не одну жизнь спасли. Если у меня все получится и выйдет новый альбом, то я соединю тур с новой программой и с новым активным объявлением моей позиции в вопросе СПИДа и наркотиков. Все деньги будем переводить в помощь тех, кто борется с этой страшной чумой.
-В тусовке про артистов ходят много разных нелицеприятных слухов, а вот к вам люди относятся по-особенному. О вас не говорят гадости, мало пишут критики. Как вам удалось сохранять хорошие отношения и с артистами, и с политиками, при этом суметь всех объединить?
-Многие думают, что я на сцене объединяю людей, это не верно. В жизни я тоже с этими людьми дружу. Естественно, буду не первым, кто скажет, что друзей много не бывает, много только знакомых и товарищей. Но у меня практически со всеми артистами хорошие отношения, причем, артисты разных музыкальных направлений. И я считаю, что это нормально, ведь на самом деле, вся игра в рок, поп-музыку, это больше средство для шоу-бизнеса и пиара, чем творчество. Для меня существует музыка, и она либо хорошая, либо плохая. Не важно, в каком стиле она исполнена. Читается реп, но если он подан интересным текстом, красивой мелодией, то почему бы, его не слушать? А потом, я очень уважаю и люблю людей, мне приятно общаться. Ведь у каждого из нас есть масса недостатков, зачем обращать внимание и находить отрицательные стороны? Всегда стараюсь видеть только положительное. Если вы заметили, то у меня в шоу выступают не только известные исполнители, а и только начинающие артисты, мне интересно собирать и объединять артистов, это здорово! Наверное, в скором времени программы будут носить название «Олег Газманов представляет…»
-Вам предлагали агитировать на выборах?
-Да и очень часто, иногда я выезжаю. Но никогда не агитирую… Мы живем в эпоху недоразвитого капитализма. Я создал продукт, который называется «Концерты Газманова», и этот продукт стоит денег. Понятно, что когда я бываю на концертах, то там собирается много людей, и они мне верят, поэтому и на мне лежит большая ответственность. Например, я помогал на выборах Громову и некоторым другим политикам. Почему? Во-первых, я давно знаю этих людей, во-вторых, уверен, что в их программе заложено, действительно, полезное для народа. Рассказывали, что поднимался даже вопрос о том, чтобы запретить Газманову выступать на выборах, потому что, когда выступаю, все выигрывают. Но это еще раз показатель того, что у меня и у народа один и тот же взгляд.
-Если повернуть стрелки часов назад, вы могли бы себе представить, что ваша карьера сложится таким образом?
-Нет. Я, когда маленьким был, мечтал о героических профессиях — космонавт, шофер. Позже, когда начал заниматься спортом, то мечтал стать чемпионом мира по спортивной гимнастике. А когда поступил в высшую мореходку и стал учиться, как ни странно на одни пятерки и закончил ее с красным дипломом, то мечтал принести пользу Родине.
-Это как?
-А я изучал холодильные и компрессорные машинные установки и писал диссертации на тему «Как пользоваться охладителем». Но потом разочаровался и ушел.
-И чем вы занялись?
-Тогда начал заниматься музыкой. Но становиться популярным не хотел, просто делал то, что нравится. И кстати, всю жизнь занимаюсь тем, что действительно нравится. Такое маленькое решение привело меня не столько к музыке, сколько к поэзии. У меня музыка всегда в голове крутилась, я как будто из компьютера вынимаю мелодию, а вот создать под мелодию какой-то образ и соединить — достаточно трудно. В общем, настоящая мужская работа. Такой работой я занимаюсь, увлекаюсь и буду заниматься. Я — самостийный режиссер.
-А кто помогал развиваться вашим музыкальным талантам?
-У меня такой момент был в жизни, что считаю, мне помешали развиваться в музыкальном направлении. Все случилось из-за того, что я очень рано проявил свои способности. Буквально в малом возрасте я распевал разные песенки, а у моей мамы была подруга, которая являлась завучем музыкальной школы. Она так наслушалась моего пения, что однажды привела меня в школу и отдала на скрипку. Я не ходил еще даже в общеобразовательную школу, а на скрипке уже учился играть. Преподаватель оказалась очень жесткая, она постоянно разговаривала со мной на повышенных тонах, кричала, и из-за этого кошмара я так возненавидел музыку во всех ее проявлениях, что ушел в спорт.
-А как вы тогда занимались музыкой?
-О! Занимался так, что лучше не придумаешь. Я попиликал на смычке и все. Плохо занимался. Когда закончил институт, поступил в музыкальное училище, мне диплом нужен был, а не знания. Я нанял преподавателя, и он меня подготовил по классу гитары. Поступил и начал учится. У меня преподаватель была, Танечка, моложе меня. Она пришла сразу после консерватории, симпатичная такая, застенчивая девушка. И учила меня игре на пианино. Мне это пианино, собственно говоря, совсем не нужно было. А когда приходила очередь играть Баха или еще что-то из классики, я смотрел Тане в глаза и говорил: «Таня, у меня застревают пальцы за бемолями, я, наверное, никогда не буду играть Баха». Она краснела и что-то бормотала. На то время, я уже был состоявшимся музыкантом. И вообще, склонен считать, что музыкальную грамоту можно и не знать. При чем здесь игра на пианино? Меня заставляли играть, я выучил пару композиций и кое-как сдал. Не понимаю почему, но когда начинаю играть классику, у меня начинается страшная зевота.
-А с поэзией как у вас отношения сложились?
-Тут как раз случилось обратное, мистический случай. Поэзией стал заниматься поздно, да и как заниматься? Я никогда не писал стихи, и не думал, что смогу. У меня оказалось приличное количество написанных мелодий, к которым надо было подобрать стихи. Я пошел в библиотеку, для того, чтобы найти стихи и как-то соединить их с музыкой. Но это на самом деле оказалось совсем не просто. Поэты пишут поэзию и совершенно не думают о музыке, она их не касается. Тем не менее, я написал несколько песен на стихи Цветаевой, и две-три на стихи любимого мною поэта Юрия Ливитанского. Одну из песен спел к кинофильму «Рыцарский роман», песня называлась «Каждый выбирает по себе». После этого написания мелодии под какие-то стихи не получалось, и я обратился за помощью к одному известному поэту. Сказал: «Ты напиши что-то под такую-то мелодию». Он в ответ: «а ты напиши, что бы ты хотел получить от меня. Какие слова, какая тема». Ну, я и написал. Он послушал, посмотрел на меня и спросил: «Зачем я тебе нужен? У тебя итак все правильно сложилось». Я взглянул на свое первое творение и подумал: «а почему бы и нет?».
-Эта была первая песня?
-Да. Она называется «Ямайка». Помните «Мне снится ночами Ямайка, во сне я кусаю папайю, кокосы, бананы жую, полдня в океане купаюсь, как жаль, что это только я сплю». Вот после этой песни я начал писать стихи на все свои ранее сочиненные мелодии. Раньше я думал, что это тексты к песням, а это и оказалась поэзия. Потому что поэзия и тексты для песен, это совершенно два разных направления. Текст — это когда выбираешь музыку, и ничего не остается, невозможно читать без мелодии, а поэзия, это то, что можно читать и без мелодии.
-Профессиональная работа та, за которую платят деньги. Ваша первая работа предполагала заработную плату или вы играли в свое удовольствие?
-Да, согласен с вашим мнением. Работа профессиональная именно та, за которую получаешь деньги, и не важно где, ресторан это или еще какое-нибудь заведение. Моя первая работа — танцы. Мне она очень нравилась. Когда я пришел, и ребята взяли меня играть в группу, она называлась «Атлантик», то денег я не получал. Скажу, больше — я не спрашивал о них. Наоборот, это я должен платить за удовольствие, что пою и стою на сцене. Позже выяснилось, что все в группе получают, и мне стали платить. Видимо, с этого момента и началась именно профессиональная работа. Мы много репетировали и там были написанные мною первые песни. Мы даже несколько из них записали. Кстати, «Белый снег», которую спел Валерий Леонтьев, я написал именно там. Вроде бы так давно было, песня же с незапамятных времен, а как хорошо Валера ее спел.
-Ваше финансовое положение дает независимость?
-Да. Деньги для меня и означают независимость. Не подумайте, я не гуляю, не скупаю много одежды. В принципе, в своей частной жизни я ничего не изменил с приходом денег. И более того, ничего бы и не поменял, если бы не моя любимая девушка. Она мне однажды сказала: «Ну что это у тебя за дом, который ты углем топишь?». Я ответил: «Если надо что-то другое, то давай сделаем». И сел за компьютер, нарисовал и спроектировал дом, в котором бы хотел жить. Вот так он у меня и появился. Ездил я раньше на машине не особо престижной. Она снова сказала: «Ну что это за езда?». Я купил пару хороших машин и езжу. Но без шофера. Вот в этом вопросе я уперся. Не понимаю людей, которые пользуются услугами телохранителей, шоферов. Знаю точно, это — не мое. Я получаю удовольствие от нормальной жизни, а это и есть — независимость. Я независим от политики, у меня много друзей среди политиков, но я от них независим. И это есть основа нашей дружбы. Независимость от бизнесменов, хотя иногда мне приходится обращаться к ним, но лишь только потому, что большие проекты не возможно сделать одному, а на те деньги, которые получаю от музыки, это не реально.
-Вы помогаете своему сыну Родиону в его творческом пути?
-Нет. Во-первых, мы с ним разошлись в творческом плане. Он считает, что должен играть свою музыку, найти свой ход. А я, с точки зрения шоу-бизнеса, хотел показать ему, как проще и лучше это сделать, для того, чтобы не повторять тех ошибок, которые были сделаны мною. Он уважает мою музыку и мои песни, но решил идти своей дорогой. Она близка к рок-музыке, и я был против этого, мне ведь хочется, чтобы он стал популярным, известным, счастливым, а с другой стороны — я в его годы не был известен и писал какие-то романтические песни, и так же совершал ошибки. Поэтому и сказал ему: «Делай так, как считаешь нужным». Без наследства я его не оставлю, но в творчестве — мы друг друга не знаем. Пусть он сам достигает того, что задумал. Может через несколько лет придет и скажет: «Папа, ты был прав», а нет, так нет. Я максимально помогаю ему, чем могу. Он учится в финансовой академии, и я даю возможность ему получить профессию. А дальше — это его шаги. Папы, они же не вечны. Если он будет ошибаться, то никакой папа ему не поможет. Надо самому пройти школу жизни для того, чтобы понять, научиться и разобраться в жизни, а потом строить ее так, как ты этого хочешь.
-А ваши родители часто с вами входили в дискуссии?
-У меня отец рано умер, а мама не одобряла вообще ничего, что я делал. Когда я начал заниматься спортом, то она волновалась. У меня был порок сердца, и мне нельзя было заниматься. Но именно благодаря спорту порок прошел. А потом я бросил заниматься физической нагрузкой из-за травмы. Она тогда спросила: «А почему ты не занимаешься спортом?». Она хотела, чтобы я был врачом, а меня эта профессия не прельщала. Мне нравилась музыка. В нашей семье никогда не было музыкантов, а почему у меня так сложилось я не знаю…
-Промысл Божий, наверное…
-Да. Но мама этого не одобряла. Но сейчас все хорошо, она радуется моим успехам и часто смотрит по телевизору выступления.
-Вы родились в Калининграде. Свои первые годы жизни в Москве помните? Как она вас приняла?
-Помню, как я благополучно забросил карьеру ученого с готовой диссертацией и пошел заниматься музыкой. У меня тогда появился Родион, и семья жила в Калининграде, а я понимал, что пробиться можно только в Москве и околачивался здесь по друзьям, по квартирам. Помню, как в столовых оставляли хлеб бесплатно, и я его брал, макал в соль и запивал чаем. Это был долгий период моей московской жизни, но именно он оказался самым благополучным для моего творчества. Может и правда, что художник должен быть голодным…
-Вы любите дороги?
-Как в моей песне, про морячку: «Но как только горизонт, белый берег зачеркнет, меня снова тянет к дому, снова в порт меня зовет. Дома долго мне нельзя, сердце просится в моря, посмотреть, как в океане начинается заря». Как только я нахожусь дома больше недели, у меня мозги начинают кипеть, потому что объявляется столько дел, что хочется плюнуть и уехать. Но и к этому времени сразу появляются гастроли, и я уезжаю. А потом, когда ты устанешь от нескольких концертов, то думаешь о том, как бы побыстрее приехать домой.
-Гастроли — это одно, а путешествия — совсем другое.
-А, это я люблю. Просто без ума от горных лыж, мне в Альпах очень нравится. Не обязательно отдыхать в Италии, Швейцарии, Франции, я предпочитаю горы, снег, лыжи. И безумно люблю море. Недавно отдыхал в Турции. Предпочитаю активный отдых, нравится в теннис играть, серфинг…
-Сами ездите или сына берете?
-У нас, к сожалению, по времени отдых не совпадает. Когда у него каникулы, то у меня гастроли, а когда у меня выпадает возможность отдохнуть, то у него учеба.
-Какой кухне отдаете предпочтение?
-Нравится традиционная — славянская, люблю узбекскую, особенно плов из баранины, шашлык, нравится японская. В принципе, все ем, главное, чтобы было вкусно, я даже ради вкусной пищи готов ждать час приготовления. Например, когда был на Украине, ездил в Черновцы, Кривой Рог, меня там угощали салом и самодельной самогонкой — горилкой. Очень понравилось. Не подумайте, что я пью постоянно, именно после концерта чуть-чуть пригубил. Вообще, я не употребляю алкоголь. А что касается сала, то мне не нравится, когда с иронией о нем говорят. Я люблю съесть кусочек, и мне очень нравится. Даже моя худоба подтверждает, что я на верном пути.
-Как относитесь к рыбалке, охоте?
-Рыбалка? Я никогда не понимал, как можно мужикам сидеть на льду сутками для того, чтобы острым крючком зацепить за губу какую-то несчастную рыбу. Никогда не понимал, как можно с ружьем выйти и завалить лося в лесу, не из-за того, что тебе нечего есть, а из-за того, чтобы перед кем-то похвастаться. Честно скажу, это — не мое. Я очень люблю природу и могу с фотоаппаратом выйти. А так, чтобы взять ружье…
-У вас есть домашнее животное?
-Да. Маленький песик, зовут Мачо. А мой верный друг, я так называл своего любимого пса — Корби, умер. Долго переживал и мои друзья вместе с Родионом, решили подарить Мачо. Сейчас он живет у меня.
-Олег, вы часто приезжаете в наш город с концертами. Вам нравится Нижний?
-Да. У вас Волга, Ока… У вас хорошо. Публика гостеприимная. Правда, посмотреть достопримечательности какого-нибудь города как следует у артистов никогда не получается. Понимаете, мы артисты, уезжаем из дома, я беру заготовленную сумку с тем, что необходимо в дороге, компьютер, гитару. Потом меня сажают в машину и везут в аэропорт. Потом я сажусь в самолет и куда-то лечу. Потом я приезжаю в определенный город, туманно смотрю в стекло, иллюминатор. Тут же трап подходит, та же VIP, как всегда, вся эта схема: «Здравствуйте, а можно автограф?» Я, не глядя, расписываюсь, иногда, правда, журналисты перехватывают у трапа и спрашивают: «Как вам понравился наш город?» Я говорю: «Не видел». Они: «Ну, а как же он все же вам понравился? Потом у вас не будет времени, вы сразу скажите, как он вам понравился?». Ну я говорю: «Город, конечно, хороший, замечательный город». Я вообще все города люблю, потому что ко мне везде хорошо относятся. Потом меня везут от аэропорта на очередной машине в гостиницу, в гостинице все то же самое — телевизор, еда… Отдохнув, я отправляюсь на проверку аппаратуры. После чего часа два-три мы репетируем, настраиваем аппаратуру, звук. Потом концерт. После концерта я, или сразу улетаю, или ночую, отбиваясь вечером от очередного банкета. Я закрываюсь, сплю и утром улетаю. Тем же порядком. Поэтому нет никакой возможности внимательно с городом познакомиться. Раньше, когда был неизвестным, незнакомые города разглядывал, потому что мог по улицам спокойно ходить. А сейчас по улицам ходить невозможно.
-А хочется?
-Хочется, да. Поэтому я стараюсь отдыхать за границей. Хотя за границей уже тоже сложно — наших-то везде полно. Я вообще люблю быть на людях, мне этого не хватает, но, к сожалению, через каждые полметра узнают и начинают приставать.
-Это, по-моему, от воспитания зависит…
-И от воспитания тоже. Если даже воспитанный человек подойдет, попросит на минуточку остановится, скажет, что ему нравится мое творчество и это искренне будет совершенно, все равно пробивает биологическую защиту. Понимаете, вот я два раза попал в неприятную ситуацию, когда я решил свою любимую девушку наконец-то сводить в Третьяковскую галерею. И когда вся орава экскурсии, там были от детей до каких-то рабочих, они все бросили своих экскурсоводов и начали орать, что Газманов приехал, я себя почувствовал просто знаете… Это надо было остановить. Когда уже все эти бабушки, которые приглядывают за этими залами, подбежали — все равно не сосредоточишься, картины не посмотришь. А второй раз в Лувре то же самое. Наша экскурсия и еще кто-то в Лувре: «Ой, гляди-ка, Газманов. А ну давай сфоткаемся». Меня уже не спрашивают, хочу ли я. Хватают, ставят, щелкают. Нет, я стараюсь с юмором к этому относиться, но это неприятно. И ничего не поделать, так, наверное, должно быть. Обратная сторона популярности.
-Олег, спасибо за интересное интервью. Пожелаете нам что-нибудь напоследок?
-Я желаю всем побольше радости, удачи и здоровья. Чтобы начало каждого дела было предсказуемым, интересным и удачным.
Юлия Прус и Денис Бессонов