Максим Васюнов: главное, чтобы в час икс читающих поэзию набралось хотя бы человек десять на город

Максим Васюнов, известный нашим читателям как режиссер, прозаик и публицист, выпустил дебютный сборник стихотворений «От стрекозы до луны». Мы решили встретиться с новоиспеченным поэтом и узнать, зачем он ударился в рифму и как сделать так, чтобы поэтические книги покупали с таким же ажиотажем как желтую прессу.

— Максим, первый вопрос, конечно, о том, как ты вообще пришел к поэзии?

— Поэзия — это очень громко для меня. Всегда подчеркиваю, как Чехов, что я литератор. Точно – не поэт. Стихи – это лишь способ познания себя и мира. И этим способом я пользуюсь, к сожалению, очень редко. Так как моя основная профессия – журналистика. А журналистика и поэзия – это настолько же несовместимые вещи, как балет и таблица Менделеева.

А вообще пишу я осмысленно с 16 лет. Серьезно относиться к стихам меня научил поэт с потрясающей судьбой и классными текстами Евгений Туренко.

— А серьезно это как?

— Я сейчас не буду запевать песню о том, что графомания поглощает мир. И что все, кто рифмует называют себя поэтами. Я лишь скажу, что быть настоящим серьезным поэтом очень тяжело. И очень больно. Мимо настоящих поэтов проходят такие массы смыслов, идей, переживаний, голосов, что у поэтов этих остаются ссадины и заусенцы. Я не про себя сейчас. Я лишь тот, кому иногда удается, быть может, руку вытянуть и немного этот поток почувствовать. Как знаете, я однажды в Москве вытянул руку и почувствовал, как сквозь ладонь проходит время. Реально почувствовал. Это необъяснимо.

— Много всего необъяснимого происходит с поэтами?

— Ты мой старый друг, тебе расскажу. Когда я ходил в детский сад, то со мной часто случалась одна странность. Я заигрывался с детьми, которых не знал и которых в детском саду никто никогда не видел. Я с ними играл, мне было с ними хорошо. Поначалу эти игры закачивались тем, что меня за плечо довольно сильно теребила воспитатель. Я отвлекался на нее, оборачивался, и тут оказывалось, что на площадке вообще нет никого, одногруппники давно на обеде. Я один. Воспитатель же стояла вся в слезах и говорила, что уже минут сорок не может до меня достучаться. «Ты неподвижно сидишь, на кого-то смотришь, и не реагируешь на меня, что случилось?». А как я мог ей ответить. Я-то играл с детьми. И времени не чувствовал. Потом уже все привыкли к моим «отключениям», и когда я приходил в себя, то сам шел в группу, там уже все спокойно спали. Кто были эти дети, я догадываюсь, но вслух произносить не буду…

— В твоем сборнике много стихов о Боге, об ангелах…

— Говорят, что писать об ангелах и Боге — это графоманство нынче. Но я и не спорю. Пусть так. Вообще очень трудно всегда сказать, о чем стихотворение. Да и не нужно никому ничего объяснять. Стихотворение должно физические ощущения оставлять после прочтения, нежность вызывать, боль, сердцебиение должно нарушаться, язык неметь. Или тебе наоборот должно быть очень легко от прочтения стихотворений. Невесомость. Когда что-то из этого происходит, тогда и объяснять никому ничего не надо. И читатель хочет снова это стихотворение открыть не только за тем, чтоб мысль прочитать, а чтобы испытать то самое ощущение снова. Но такие стихи подвластны большим мастерам, я лишь пишу то, что не могу не писать.

— А кто твои учителя в поэзии? Ты называл Туренко…

— Я могу назвать еще Юрия Казарина, Сергея Гандлевского, Осипа Мандельштама (но его все называют!), Арсения Тарковского, Ходасевича…

— На твой взгляд: поэтами рождаются или становятся? Например, Пушкин очень слабо успевал в лицее, но это не помешало ему стать Пушкиным. Нужно ли таланту хорошее образование или оно может сделать его “шаблонным”? Согласен ли ты с афоризмами: “Обилие книг распыляет мысли” и “Чем меньше читаешь, тем больше своих мыслей”? И кто рождает эпоху – поэты? Или эпоха рождает поэтов?

— Это очень объемный вопрос. На него нужно отвечать целую лекцию, но скажу так. Есть вещи, которые никогда невозможно познать. Тоже самое и про поэзию. Безусловно поэты — это дар. Никогда не бывает так, что человек от нечего делать сказал себе — а почему бы мне не стать поэтом, дай ка поэму напишу. Впрочем, есть и такие люди, но это уже — к врачу. Слово же само выбирает человека, через которого выльется в мир. А по каким критериям выбирает — это вопрос. Есть мнение, что поэт — это судьба. То есть у человека в жизни должно быть много испытаний, чтобы он много переживал, осмыслял. Но опять же — поэт он будет переживать о чем-либо в любом случае. Пусть переживания не будут связаны лично с ним, а с событиями, происходящими в мире. Поэт мимо не пройдет. А наоборот — он увидит глубинные причины происходящего, от чего ему станет еще больнее.

Что касается книг — то это школьная истина еще, что все великие много читали. Остается добавить другое мнение, с которым я согласен и которое касается поэзии. Что поэт — это не только тот кто пишет стихи, но и тот кто читает.

Максим Васюнов в Доме-музее Паустовского в Тарусе.

— На твой взгляд, кто и зачем сегодня читает поэзию?

— Читают те, кто сам пишет. Хотя иногда я встречаю любителей поэзии из не пишущей братии. Но редко. Я думаю, что время, когда все зачитывались поэзией ушло. И дело не в том, что якобы нет великих поэтов. Никогда много-то и не читало того же Пушкина или Мандельштама… Дело в том, что сегодня человечество уже не мыслит образами. Вернее скажем так, что сегодня уже для осмысления происходящего образ не нужен. Сегодня всем подавай попроще. Если ты считаешь, что Россия нынче спит, то не надо на эту тему стихов писать, или фильмов снимать, ты просто открой Фейсбук и напиши: «Друзья, я считаю, что сегодня Россия прибывает во сне». Получи свою порцию лайков и успокойся. Так сегодня устроен мир.

— Фейсбук убивает литературу?

— Он вообще все убивает. Людей в том числе тоже.

— Современное мышление оскудевает из-за того, что люди стали мыслить “статусами”, а эмоции выражать “лайками” или проблема в чём-то другом? Если бы Лермонтов жил в наши дни и пользовался Фейсбуком – это бы убило его литературный дар? Разве нельзя использовать соцсети как мощный, независимый инструмент продвижения культуры? Например, митрополит Иларион (Алфеев) в интервью нашему изданию сказал:

“Я не согласен с тем, что всё лучшее в прошлом. Я думаю, что мы живем в прекрасное и благословенное время, когда перед человечеством в целом и перед многими конкретными людьми, в том числе творческими, открываются огромные возможности. У каждой эпохи возможности свои, но те, которые мы сегодня имеем, грех не использовать. Сегодня любую музыку может услышать любой желающий — на компакт-диске, в Ютубе и т.д. Одно это безмерно расширяет возможности знакомства человека с разными музыкальными культурами, позволяет ему в любой момент времени переноситься в любую эпоху, встречаться лицом к лицу с величайшими шедеврами искусства и с их авторами”.

— Я к Фейсбуку отношусь как к рабочему инструменту и инструменту пиара. Что касается цитаты, то здесь очень легко попасться на удочку создателей и авторов Сети. Это иллюзия, что Интернет расширяет возможности для потребителя, он расширяет возможность потеряться, потребитель встает перед серьезной проблемой — во всей это помойке найти то, что тебе нужно. Другое дело, что если ты заранее знаешь, что ищешь. Но тогда — выручила бы и библиотека. Но если ты заходишь в Интернет как дурак на поминки, то ты очень быстро объешься отравленными продуктами, потому что сегодня интернет так устроен — ты даже рот открыть не успеешь, как за тебя уже все выберут и тебе все навяжут. Интернет создавали большие умные дяди с одной целью — контролировать общество, в том числе контролировать их вкусы, их выбор. Это все что нужно знать об Интернете и о социальных сетях в том числе. Тебе кажется, что ты свободен — на самом деле твою свободу уже давно продумали, просчитали и пропланировали. Как с этим жить? Учиться использовать тех, кто использует тебя. Или вообще не пользоваться Интернетом, только электронной почтой. Такие люди есть. Я им завидую.

— А как ты относишься к рэпу? Сейчас все как с ума посходили.

— Рэп — это не мое. Я его не понимаю. Тем более мне смешно, когда речитативом пытаются говорить о важном, о России, о Церкви даже. Для меня рэп – это развлечение подростков на окраине моего родного Нижнего Тагила. И какие бы смыслы в него ни вкладывали – сама эта агрессивная и примитивная манера подачи все убивает.

А то, что рэп сегодня так в России популярен, говорит опять же о том, что ничего более сложного мы воспринимать не готовы. Нам бы попроще, чтоб мозг не включать. И чтоб больно не было. Двухчасовой концерт поэтов, которые тебя через свои стихи вынесут на неведомые высоты мысли, заставят переживать и ногтями царапать душу — нет, увольте. Максимум 50 человек зрителей. Зато 5000 пойдут на концерт рэпера, у которого и в голове, и на языке помойка.

— Что же делать?

— Я бы хотел сказать, что надо пропагандировать культуру, надо выпускать миллионными тиражами толстые литературные журналы, надо по ТВ показывать как можно больше советского кино, в котором, по выражению одного писателя, Бог смотрит из каждого угла. Но сам я не верю, что уже можно что-то изменить. Есть люди, которые читают стихи, или хорошую прозу, и Слава Богу! Главное, чтобы в час икс читающих поэзию набралось хотя бы человек десять на город.

— На чем основана такая пессимистическая позиция? Следующие поколения совсем потеряют культуру?

— У каждого поколения будет своя культура. Но уровень этой культуры постоянно падает. Это на мой взгляд. Культура измеряется способностью человека жить для других. Сегодня все больше людей, которые плевать хотели на тех, кто рядом, лишь бы мне было хорошо. Такой человек не сделает ничего великого или просто полезного. Но соответственно такому человеку будет близка культура потребительская, он будет читать книги, где герой — эгоист, любящий себя, считающий человека богом, а денежную купюру — иконой. И ему будет абсолютно непонятен тот же Достоевский, более того он будет над героями Достоевского смеяться. Это с одной стороны. А с другой стороны — это касается только России — гигантские силы были затрачены на то, чтобы убить русскую культуру, чтобы убить в русском человеке потребность в высокой культуре. Все девяностые нас травили. И отравили, к сожалению.

— У тебя большой опыт работы на телевидении. Что мешает центральным каналам привить зрителям хороший вкус — больше пропагандировать настоящую поэзию, литературу?

— На телевидении работают люди, такие же люди как все. Как мы с тобой. Чтобы пропагандировать культуру, нужно быть самим культурными. Но мы не такие. К тому же, увы, федеральное телевидение занято пропагандой политической, а не культурной. И это востребовано зрителями. Так же как востребована чернуха и желтуха. Проводились исследования, когда спрашивали людей, готовы ли вы смотреть по ТВ программы о культуре, фильмы, снятые по классике и т.д. Люди говорили — конечно, мы мечтаем, чтобы по ТВ 24 часа в сутки шла экранизация Войны и мира. Но как только телеканалы начинали давать больше культуры, их рейтинги падали и зрители уходили на те каналы, где показывали НЛО, рассказывали о мужьях и женах звезд, показывали «загадочные убийства, расследуемые экстрасенсами» и т.д. Чтобы люди снова привыкли к культуре и к чему-то глубокому, нужно чтобы по всем каналам была культура, глубина, объективность. Нужен какой-то сговор телеканалов. Причем на много лет. Но, увы, если на ТВ такое и возможно, то в Интернете нет. Значит, аудитория просто уйдет в Интернет. И там будет смотреть все то, что и сегодня в топе Ютуба.

А вообще семья должна окультуривать человека. С самых ранних лет. Если человеку прививают с пеленок классику, хороший музыкальный и литературный вкус, высокие требования к слову или к живописи, то он никогда не будет смотреть НТВ или РЕН. А если ребенок с пеленок с родителями смотрит бандитские сериалы, концерты шансона, расследования экстрасенсов и пошлятину, то и во взрослой жизни он никогда не забьет в поисковике «лонг-лист литературной премии».

— Ты же пишешь не только поэзию. А еще и прозу. И снимаешь фильмы. Расскажи о своих планах.

— Сейчас я написал огромную повесть. Назвал ее смело «Метель». В ее основе реальные события. Это когда на Урале в жуткую метель застряли по дороге в больницу – 17 летняя роженица, местная врач, родственница девушки и водитель, простой деревенский мужик. Им прямо в этой машине пришлось принять роды. И 12 часов ждать помощи. Пока они сидели в этой машине – столько передумали и столько всего решили! Столько осмыслили всего. И я вместе с героями повести тоже стараюсь осмыслить многое из того, что беспокоит. Наша разобщенность, наша вечная метель в головах и в делах, почему так происходит, что у нас такое вооружение и такая техника, а спасает всех в итоге простой русский мужик на старенькой Ниве? Духовная тема тоже есть в повести. Она на самом деле главная. Эпиграф я взял у Пастернака, строчки: «На свете нет тоски такой, Которой снег бы не вылечивал» многое объясняют про нас.

А что касается документального кино, то сейчас я снимаю фильм о Паустовском. На мой взгляд, главное, о чем этот тонкий писатель нам рассказал – как не устать жить. Это сейчас очень актуальная проблема. Сегодня к 30 годам уже все выбиваются из сил и не знают, где найти источник жизни. Да и не ищут даже.

— Твоя книга доступна в Интернете? Где ее можно купить?

— Книга издана на грант Министерства культуры. Я ее не продаю. Да и не верю, что кто-то сегодня покупает стихи. Особенно неизвестных авторов. Поэтому я раздариваю тираж. Или рассылаю электронный вариант тем, кто просит. Например, в соцсетях спрашивают, и я тут же стараюсь реагировать.

— Спасибо, Максим. Обязательно прочитаем. И будем ждать твои новые книги и фильмы.

Сборник стихотворений «От стрекозы до луны» можно СКАЧАТЬ ЗДЕСЬ.

Денис Бессонов

P.S. Пока готовился этот материал, стало известно, что победителем конкурса имени Владислава Кирюхина в области радио- и тележурналистики стал Максим Васюнов (ТРК «Ника») за документальные фильмы «Байконур. Падение «Сатаны» и «Байконур. Они пришли с «Востока».